Рейтинг: G
Жанры: Слэш (яой), Мистика, Психология, Философия, Эксперимент, Стихи
Размер: Мини, 6 страниц
Описание:
Вот так однажды я умер, и никто не заметил…
Это могло бы быть правдой, если бы не было вымыслом. Разве зря я в тот день зашел в кафе и взял эту чашку совершенно безвкусного, но обжигающе-горячего кофе? Зря бродил по улицам меланхоличного города, несмотря на льющийся с неба дождь и вливающуюся через наушники музыку?
-----ЧИТАТЬ-----
Всё случается по какой-либо причине.
Но иногда эта причина заключается в том,
что вы – идиот и принимаете неправильные решения…
Но иногда эта причина заключается в том,
что вы – идиот и принимаете неправильные решения…
По улице шёл человек с белой керамической кружкой в левой руке, над которой парило облачко рваного пара. Неспешно ступая, чтобы не расплескать темно-кофейную жидкость, он пересек проспект и пошел вдоль витрин магазинов. Прохожие спешили по своим делам: кого-то ждала неотложная работа, кто-то спешил в гости к друзьям, а по кому-то соскучились родные. Но для кого-то этот путь был из пустоты в одиночество. Глядя на выразительно-напряжённую спину человека можно было лишь догадываться: он так сосредоточен, потому что спешит отнести крепкий кофе для кого-то очень близкого, или же он так напряжён, потому что расстался только что со своей любовью? Шаги были то сдержанно-робкие, словно он касался босыми ногами льда, то уверенными, будто он со злостью ступал на последние ступени очередного лестничного марша небоскрёба. Все пробегали мимо, никто ни разу не оглянулся ему вслед, ни у кого не возникло желания поднять взгляд выше керамической кружки, всем была безразлична его еле заметная улыбка, никто даже не удивился его присутствию посреди шумного вечернего города…
Люди разучились видеть Жизнь, апатично отмахиваясь рукой и обречённо провозглашая: «Вокруг одни умственно усталые…» А человек двигался дальше, и лишь темп его шагов не менялся, он шёл под музыку, терпким унынием проникающую в него через наушники…
«Усупереч своїм тверезим міркуванням
Крокуєш вулицями тихо серед ночі.
Колись любов була твоїм палким бажанням,
А зараз смуток та журба в душі шепоче.
Довкола тиша, паморозь крихка осіння,
Та ясенного листя легковажний шурхіт.
Яка дурниця все ж шукати розуміння,
Коли у відповідь лише підборів стукіт.
Ти - наодинці
Кохання по краплинці
Наллєш по самі вінці
Щоб випити до дна…»
Крокуєш вулицями тихо серед ночі.
Колись любов була твоїм палким бажанням,
А зараз смуток та журба в душі шепоче.
Довкола тиша, паморозь крихка осіння,
Та ясенного листя легковажний шурхіт.
Яка дурниця все ж шукати розуміння,
Коли у відповідь лише підборів стукіт.
Ти - наодинці
Кохання по краплинці
Наллєш по самі вінці
Щоб випити до дна…»
Под ногами шелестели пожухлые листья, ветром разбросанные по тротуару с опустевших газонов, и человек поддевал их носками туфель. В воздухе подрагивал приближающийся дождь, а осенний ветер всё норовил забраться под одежду и отогреться на тёплой коже, уже покрывающейся мурашками. Передёрнув плечами и немного расплескав горячую жидкость из чашки, человек легко перепрыгнул зелёную от отражающихся неоновых огней витрины лужу. Люди сосредоточенно обходили это маленькое озеро в самом центре тротуара, касаясь локтями встречных прохожих, но не замечая их лиц. Порою именно такие случайные прикосновения могли бы дать искру внезапности интереса, но люди зачастую очень уж заняты своим внутренним миром, чтобы обращать внимание на внешний. Человек на секунду замер, оглядываясь на двух молодых людей, которые всё никак не могли разминуться: один парень держал на плече кофр с гитарой, а второй прижимал к щеке трубку мобильного телефона. Они несколько секунд переминались с ноги на ногу, словно танцуя вальс, музыкант даже придержал юношу за локоть, но тот не обратил на это никакого внимания. Продолжая разговор с невидимым собеседником, он даже не заметил эту невинную заботу и это бережное касание, они разошлись в противоположные стороны, продолжая каждый свой путь…
Люди разучились видеть Шанс, они лишь заученно твердят каждому: «Ты никакой, как и все…» Слова песни, назойливым безразличием тихо обволакивали и проникали в самое сердце:
«Та все одно ти сподіваєшся згадати
Обіймів палких відчуття давно забуті.
Кохання серце все ж продовжує жадати,
Хоча й емоції тенетами окуті.
І намагаєшся ти розпалить багаття,
Та тихо в серці сподіваєшся на диво.
Хоч розумієш що то є пусте заняття,
Адже знайти перлину в бруді неможливо.
Ти - наодинці
Кохання по краплинці
Наллєш по самі вінці
Щоб випити до дна…»
Обіймів палких відчуття давно забуті.
Кохання серце все ж продовжує жадати,
Хоча й емоції тенетами окуті.
І намагаєшся ти розпалить багаття,
Та тихо в серці сподіваєшся на диво.
Хоч розумієш що то є пусте заняття,
Адже знайти перлину в бруді неможливо.
Ти - наодинці
Кохання по краплинці
Наллєш по самі вінці
Щоб випити до дна…»
На перекрёстке светофор мигнул зелёным глазом, и человек ступил на проезжую часть, украшенную потертыми полосами пешеходной «зебры». Вместе с ожившим нарисованным анорексичным человечком на фоне подсвеченного зелёного круга, ринулись и люди, ожидавшие этого момента несколько минут. Практически каждый старался смотреть под ноги или пытался увернуться от встречной волны таких же спешащих людей. И только человек с кружкой тёплого кофе и темными потёками на белой керамике, стартанувший первым, выглядел воинственно-счастливым, будто вел своё войско в атаку, а не переходил обычную невзрачно-унылую дорогу. Преодолев расстояние до противоположной стороны улицы, он снова остановился на тротуаре и, чуть склонив голову набок, рассматривал зрелую пару: женщина с влажными щеками, потёкшей тушью и плотно сжатыми губами да стоящий рядом мужчина, безразлично-равнодушный, скрестивший руки на своей могучей груди и смотрящий куда-то в сторону...
Люди разучились видеть Страдания, апатично констатируя друзьям: «Я пересПал с ней общаться…» Человек с чашкой вздохнул, подумав, что кофе в его руке намного крепче, чем человеческая любовь. А музыка всё продолжала скользким разочарованием вливаться в уши:
«Прозорий вечір знов запалює край неба,
І знов додолу ти опустиш сонні очі,
Збагнеш, що більше нічого тобі не треба,
Лишень зануритися у обійми ночі.
Щоб наодинці міркувать про недолугість,
Про світлі мрії, що тепер ущент розбиті,
Про відчайдушний смуток, тугу та байдужість,
Якими серце та душа вщент оповиті.
Ти - наодинці
Кохання по краплинці
Наллєш по самі вінці
Щоб випити до дна…»
І знов додолу ти опустиш сонні очі,
Збагнеш, що більше нічого тобі не треба,
Лишень зануритися у обійми ночі.
Щоб наодинці міркувать про недолугість,
Про світлі мрії, що тепер ущент розбиті,
Про відчайдушний смуток, тугу та байдужість,
Якими серце та душа вщент оповиті.
Ти - наодинці
Кохання по краплинці
Наллєш по самі вінці
Щоб випити до дна…»
С неба начал медленно течь уныло-жалобный дождь. Капли как бы нехотя летели к земле, лениво опускаясь то на волосы идущего человека, то звонко хлюпаясь в кружку с остывшим кофе, разбавляя некогда сладковато-горький вкус. Очень скоро дождевые капли стали браться за руки и вереницей соединять глубокую непроглядность неба и меланхоличный город. Пройдя ещё один квартал по быстро редеющему потоку людской волны, человек дошел до арки дома, где стояли подростки и прятались от нудного дождя: совсем юное создание, сама себя обнимающая за тонкие плечики, подрагивала от холода, и умудрялась ещё держать в озябших пальцах колючий стебель одинокой жёлтой розы. Парень, натянув глубокий капюшон тёплой куртки, чинно стоял рядом вполоборота от девушки, безучастно засунув руки в карманы своих брюк…
Люди перестали замечать Чувства, флегматично делая банальные признания, а в голове проговаривая: «Ты так разочаровательна…» Человек свернул во двор и поспешил к крайнему подъезду, позволяя музыке вязкой грустью селиться внутри себя…
«Та раптом ти відчуєш у собі кохання:
Воно як пташка у тенетах-грудях б’ється,
Яскравим сполохом пробуджує бажання,
Та диво-казкою все навкруги здається...
Та ні… примарилось… і біль стягає груди,
Де замість щастя в серці смуток зачаївся.
І знову ніч похмура. Сльози. Стислі губи…
Вітаю, друже! Знов один ти залишився…
Ти - наодинці
Кохання по краплинці
Наллєш по самі вінці
Щоб випити до дна…»
Воно як пташка у тенетах-грудях б’ється,
Яскравим сполохом пробуджує бажання,
Та диво-казкою все навкруги здається...
Та ні… примарилось… і біль стягає груди,
Де замість щастя в серці смуток зачаївся.
І знову ніч похмура. Сльози. Стислі губи…
Вітаю, друже! Знов один ти залишився…
Ти - наодинці
Кохання по краплинці
Наллєш по самі вінці
Щоб випити до дна…»
Слова, слова, слова… Они обуславливают наше восприятие, и мы часто ведёмся на звуковой фон, попадая в плен чужих эмоций. Песня зыбучим песком утянула в вялую безучастность, и человек, раздраженно выдернув проводки наушников плеера, дёрнул за ручку тяжёлой подъездной двери. Прежде чем сделать первый шаг через порог, он резко тряхнул головой, словно высвобождаясь от остатков нехорошего сна, и провел ладонью по лицу, ото лба до подбородка, и только потом человек с керамической кружкой совершенно холодного кофе в левой руке вошел во мрак помещения. Сверху, словно ангелочек, раздвигающий маленькими ручками ажурные облака, чтобы солнечный луч мог осветить землю, светила лампочка, пробиваясь сквозь исковерканные перила лестничного марша второго этажа. Человек беззвучно поднимался по ступеням, оставляя за собой мокрые отпечатки ног, которые тут же высыхали, и даже аромат кофе теперь перестал ласкать ноздри, превращаясь в просто воздух без запаха. Поднявшись ещё на несколько пролётов вверх, человек замедлил ход, так как на верхней ступеньке третьего этажа сидел молодой мужчина. Он сжимал ладонями колени и слегка покачивался вперёд-назад, словно намереваясь убаюкать себя. Он смотрел пустыми глазами вперед, и казалось, ничего не замечал, на его лице читалась нерешительность, а губы еле заметно шевелились, словно он что-то неслышно проговаривал. Человек с расплескавшимся из керамической кружки кофе, почти на носочках прошел мимо мужчины, который вдруг уверенно мотнул головой, будто соглашаясь, и резко поднялся, сделав всего пару шагов по направлению к двери, обитой старым потёртым дерматином. Мужчина в нерешительности поднял руку и тут же, одернув, обессилено опустил её, сделав один шаг назад. Немного ссутулившись и опустив вниз голову, он снова начал что-то шептать своим кроссовкам, а его лоб прочертила складка сомнений и размышлений. Человек обогнул сосредоточенного мужчину, переложил чашку из левой руки в правую, поднял освободившуюся руку и нажал указательным пальцем пожелтевшую кнопку звонка. Через полминуты щёлкнул замок, и дверь с размахом открылась, а на пороге показался улыбчивый брюнет в яркой куртке и с фирменной бейсболкой в руке. Мужчина на площадке от неожиданности сделал шумный вдох, и его глаза распахнулись, словно он, будучи маленьким мальчиком, впервые увидел в цирке факира. Брюнет молча рассматривал гостя и ничего не говорил, а мужчина, неспешно начал пятиться назад по площадке этажа. В его глазах предательски защекотали слёзы, и он уже был готов отвернуться и бежать по ступеням сломя голову, бежать прочь, чтобы не видеть этого чужого в когда-то такой родной квартире. Ровно через две секунды он бы так и сделал, но внезапно человек с кружкой разжал пальцы и керамическая ёмкость, разбрызгивая тёмно-кофейную холодную жидкость в стороны, полетела вниз на бетонный пол. Раздался мерзкий хруст, словно кто-то с размаха ударил молотком по мешку с бутылками, и в глубине квартиры тут же появился хозяин. Он шел по длинному коридору из комнаты в прихожую, одновременно поправляя одной рукой волосы. Чуть сощурив глаза и склонив голову набок, хозяин высматривал причину шума. Из одежды на нем были лишь джинсы, босыми ногами он неспешно ступал по паркету и только лишь когда увидел того, кто стоял на площадке, остановился.
- Ты?
- Уже нет.
- Я не ждал…
- Я понял.
- Это? – хозяин взглядом кинул на парня в яркой куртке. - Ты не понял!
- Не нужно. И вообще, я лучше пойду…
Человек без кружки и с мокрыми от брызг кофе брюками вдруг резко подался вперёд и схватил попытавшегося развернуться для побега молодого мужчину за плечи. Руки, как дым, прошли мимо, и он проскользнул сквозь тело мужчины. Крутанувшись вокруг своей оси, человек снова приблизился к спине гостя и шепотом проговорил: «Остановись». И тот замер…
Хозяин квартиры медленно поднял руку, протянул её к брюнету и разжал ладонь: там было две купюры. Натянув бейсболку с логотипом на голову, наклонившись и подняв большую квадратную сумку с такой же надписью, брюнет хлопнул хозяина по ладони, забрав деньги. Отсалютировав пальцами коснувшись козырька и пожелав приятного аппетита, парень вышел из квартиры и побежал вниз, шумно перепрыгивая через ступеньки. Ещё какое-то время эти двое стояли и пытливо смотрели друг на друга, каждый из них пытался прочесть мысли другого. Если бы боги сошли с ума, и люди действительно бы умели это делать, то мужчина, со всё ещё подрагивающими пальцами стоящий на площадке, узнал бы, что его любимый безумно сожалеет о глупой ссоре, о той невыносимо долгой неделе молчания, о вынужденном и совершенно неоправданном расставании и о такой бестолковой случайности сейчас. Как не поверить в пресловутый «закон подлости», если именно в ту минуту, когда на дом доставили пиццу, и хозяин пошел за деньгами, в дверях может появиться тот, кого он так сильно ждал, не находя себе места все эти дни… Если бы хозяин квартиры смог уловить мысли своего любимого, то он бы улыбнулся и назвал бы его «глупышом», ведь тот, так и не решившись за неделю позвонить, уже не в первый раз преодолевал этот путь через весь город, но сегодня он добрался-таки до самого дома и даже успел полчаса просидеть под подъездом, глядя на зажжённый свет в окне. А когда он все же после семи выкуренных сигарет поднялся на этаж, то решил дать себе отсрочку ещё на одну минуту, присев на ступеньки. Но потом неведомая сила его подняла и подвела к дверям…
Прозрачной дымкой между завороженными возлюбленными прохаживался человек, всего несколько минут назад разбивший чашку с ледяным заурядно-безвкусным кофе. Его, конечно же, никто не видел, его невозможно увидеть, если только не задаться целью, но он всегда есть. Он становился видимым и вполне осязаемым лишь тогда, когда в нем была острая необходимость. Наклонившись к щеке гостя, всё ещё оцепенело стоявшего на лестничной клетке, человек прошептал: «Разве не о нём ты мечтал все эти дни? Разве не ради него пришёл сюда? Сделай шаг, и ты узнаешь ответ…» Легко переместившись в прихожую квартиры и невесомо положив холодные руки на плечи хозяина, он проговорил: «Ты же ждал его, думал лишь о нём и готов был сам сорваться в ночь, чтобы сделать первый шаг. Протяни ему руку…»
Парень в квартире повел голыми плечами, внезапно почувствовав озноб, и пальцы правой руки сами собой непроизвольно вздрогнули, будто он в ладони сжимал что-то пульсирующее. Другой, всё ещё неподвижно стоя на площадке этажа, вдруг неуверенно переступил с ноги на ногу и, подняв руку к лицу, коснулся своей щеки, внезапно ощутив на ней как будто небольшой сквозняк.
- Пахнет кофе… - еле слышно проговорил один. – Это у тебя?
- Нет, но я могу сварить… - ответил второй.
- Я могу зайти? – вопросительно посмотрел первый.
- Нет, - слегка улыбнувшись, парировал другой...
***
…Вот так однажды я умер, и никто не заметил…
Нет, не так! Это могло бы быть правдой, если бы не было вымыслом. Разве зря я в тот день зашел в кафе и взял эту чашку совершенно безвкусного, но обжигающе-горячего кофе? Зря шел под мерзким дождём в неизвестном направлении, стараясь не сильно задерживаться по пути, хотя очень уж хотелось остановить некоторых людей и поговорить с ними, рассказать о том, как могла бы измениться их жизнь после нашего знакомства? Неужели я зря свернул именно в тот старый двор и поднялся на третий этаж, чтобы вовремя позвонить в двери и совершить хоть и маленькое, но чудо?
В тот день те двое увидели Меня: они вспомнили, что нет ничего важнее, чем те чувства, которые у них есть; чем те отношения, которые они выстроили; чем те ощущения, которыми они ещё не успели друг с другом поделиться. Они увидели Смысл. Да, не очень нарядное имя для парня, но ничего не поделаешь, такова моя суть, и именно таким меня знают люди уже тысячи лет. Как меня только не обзывали: и целью, и пониманием, и ощущением, и ценностью, и даже истиной. Но от этого я не становлюсь иным, ведь это всего лишь слова, в плену которых любят находиться люди. Причем – совершенно добровольно. И пусть это и звучит как хвастовство с моей стороны, но мне жутко приятно, что именно в тот момент, когда я возник между этими двумя влюблёнными, они проговорили те, казалось бы, малозначительные для случайных зрителей, но очень важные для них самих слова:
«…Я могу зайти?»
«Нет…Ты можешь остаться»
«На… сегодня?»
«На… всегда»
Больше не было слов: лишь чувства, касания и красноречивое молчание. Они показывали друг другу то, чем были наполнены, и это было единственно настоящим. Ведь на самом деле люди давно заменили ощущения безликими словами, они ждут предательства от слова «враг», забывая, что по настоящему нужно бояться человеческого безразличия. Они ждут чудес от слова «магия», вместо того, чтобы каждый день ощущать волшебство их существования. Они ждут тепла от слова «любовь», не воспринимая настоящий жар от любящего человека.
***
Всё имеет Смысл – явный или тайный, но ведь если ты хочешь его постичь, ему не скрыться.
Слабы те, кто опускает руки.
Ленивы те, кто не пытается уловить.
Беспомощны те, кто успокаивается.
Глупы те, кто не ищет.
Но счастливы те, кто верит…